Ивану Давыдову 28 лет. Он житель города Омска. Ультрамарафонец и путешественник. Бегает с 18 лет. Неделю назад Иван завершил свой третий крупный пробег, 17-дневный одиночный трейл по горам Алтая. Мы расспросили о подробностях удивительного странствия.

— Иван, расскажи, сколько ты пробежал, и какой была твоя трасса?

— По предварительным подсчетам вышло 789 км, хотя замечал нестыковку в показаниях смартфона. Тот выдавал темп по 10 мин/км, но по ощущениям я бежал быстрее. Тогда всё свалил на усталость и плохо соображающую голову. По приезду провёл тренировку на домашней тропе и понял, что занижен километраж в ужасающих масштабах. Где-то произошёл сбой в часах. Окончательный итог подведу только в отчёте по забегу, где всё будет более-менее точно. На пробег ушло 17 дней, как и планировалось изначально. Высоты были небольшие, но рельеф постоянно скакал вверх-вниз. Это напрягало. Сколько пересёк рек и ручьёв — не подсчитать. И почти из всех я испил воды. Можно сказать, впитал в себя всю живительную влагу Алтая. Поселений много было на моём пути, хотя тропы я выбирал подальше от цивилизации и туристической суеты.

— Как вообще определялся с местом забега? Долго разрабатывал маршрут? 

— Я каждый год выезжаю на Алтай. Задумка зрела пару лет. Место для забега уникальное. Его маршрут пролегал по знакомым местам и тем тропам, которыми хотел пройти очень давно. При разработке общался с местными, узнавал подробности. Раза четыре менял ветки маршрута. Пользовался гугл-маршрутами, Викимапией, картами Генштаба. Увеличивал спутниковые снимки и разглядывал тропы. В итоге получилось что-то непредсказуемое.

— Какие вещи ты брал с собой?

— Как всегда, брал только самое нужное, но вес и объём превысил все нормы. В село Купчегень подъехала моя группа поддержки, и я им скинул два комплекта одежды (куртка, штаны, шерстяные носки и шаль), ещё что-то из мелочовки и котелок. После этого рюкзак стал более-менее подходящим для бега. В этот раз он меня наказывал: сначала оставил шрамы по всей окружности талии от поясного ремня, потом давил на плечи, которые воспалились нарывами, вплоть до гематом. В пути с этой проблемой так справиться и не смог — лечу сейчас дома. Основное снаряжение — это рюкзак, палатка, спальник, аптечка, штормовые штаны, куртка, фонарь, нож, шапка, перчатки, комплект одежды для выхода в свет. Остальное было на мне.

— В первые дни пути ты жаловался на сбитые ноги. Как справился с этим?

— Ноги убиваются всегда в первые три дня. Через неделю хоть с камнями, хоть с песком беги  — ничего не будет, а вот первые дни — это боль. Мозоли и манипуляции с ними по вечерам. Утром заставляешь себя бежать с сильной болью, когда наступать не можешь совсем. Но мы такие сущности, что ко всему привыкаем.

— Расскажи про быт этих дней: чем питался, где ночевал? Каково ночью в горах одному?

— Ночевал в палатке в основном. Плюс четыре раза у местных жителей и один раз на базе отдыха. В магазинах по пути всё сметал, что видел. В основном углеводы. Если была возможность, заваривал Доширак, чай, кофе. Много пил, кроме воды — квас, газировку и йогурты. Полюбил мороженое. В первую ночь было жутко. Я тогда плутал в поисках ручья, но в итоге вернулся назад к дороге и поставил лагерь. В этих сумерках встретил косолапого. Потом слушал птиц, издающих звуки миномета. А под утро марал пришёл, прямо к палатке. Через четыре дня наступает полное безразличие, ты уже погружаешься в природу, ты с ней одно целое. Местные спрашивали, страшно ли? Я говорил, что страха нет совсем.

— Каких ещё зверей встречал в пути?

— Зверей встречал всяких, от мелких до очень крупных. Из больших — копытные разные и медведь. А небольших много всяких: клещей, змей, птиц, барсуков, лис и сусликов. Все пытались улизнуть побыстрее и подальше.

— Тебя резала трава, кололи кустарники... А какие ещё природные трудности встречались?

— Трудности все в нашей голове, а снаружи — только причины возникновения. Всё зависит от твоего восприятия окружающего мира. Частенько надоедали оводы, кружащие вокруг меня по десять километров подряд, но я уходил в ущелья, и они исчезали совсем. В каждой природной зоне Алтая — своя жизнь,  рельеф здесь резко меняется. Бывало идёшь, а камни под ногами — с кулак, очень больно по такой поверхности перемещаться. Один раз в реке заморозил ноги, полчаса не чувствовал их совсем. Гроза с градом накрыла под Ильинкой, меня как будто палками колотили, пока искал укрытие. Были заросшие тропы с колючими кустарниками и травами, которые протыкают кожу. А ещё ожоги, жара. Пару раз на змей чуть не наступил, упал со скалы. Много было мелких падений в песок, кустарники и ручьи.

— В целом природа Алтая оправдала она твои ожидания?

— В этот раз поражён всем, что увидел на протяжении 17 дней. Этот воздух в духоту с примесью трав, вкус воды - везде она разная! Столько раз природа меня била в лицо своими условиями, но даже подозрений на простуду не возникло. Четыре тепловых удара и всё. Частенько останавливался и просто наслаждался. На длинных этапах, когда надо рвать и считать, злился, что не успеваю созерцать. Конечно, это просто надо увидеть каждому. Из всех мест на земле Алтай останется моим самым любимым.

— Как к тебе отнеслись местные жители?

— Тяжеловато было войти в зону доверия. Но, когда я открывался перед ними, кое-что получалось. В этот раз я погрузился в культуру местного народа, совсем по-другому взглянул на них. Проходил алтайские села, общался, изучал, спрашивал. Это большой прорыв для меня в развитии.

— О чём думаешь, пока идёшь или бежишь?

— В первые дни в голове бытовуха в основном. Далее — планы, мысли о родных и размышления о сущем. Потом приходит пустота, никаких мыслей. А к концу чётко знаешь, чего хочешь в будущем.

— В каких ещё подобных забегах ты бывал? Оказался ли этот сложнее предыдущих?

— Был забег вокруг озера Иссык-Куль в Киргизии. И в прошлом году забег по Памирскому тракту в Таджикистане. Алтайский дался тяжелее всего.

— Давно ты покоряешь ультрамарафоны? Откуда у тебя такое увлечение?

— Началось всё в 2013 году с Томских полусуток. Далее попробовал бег по горам, увлекло. Постоянно меняющаяся картинка, всегда напряжение приятное. Вот и вытекло всё в такой формат, подальше и побольше. Но пока раз в год, на большее здоровья не хватит. Добиваю ультратрейлами свою дозу удовлетворенности от жизни.

— Пробег благотворительный — кого ты хотел поддержать?

— Каждый мой многодневный ультразабег посвящён благому делу. В этот раз собирали средства детям с ДЦП. Ребята из новосибирского фонда Спорту место вывозят их на адаптацию в Шерегеш. Результаты плачевны, собрано 4300 руб. Но тут целая наука. Надо учиться привлекать внимание аудитории и добиваться нужных сумм.

— Как твои родные относятся к таким путешествиям?

— Родные привыкли, а поначалу очень тяжело дались им мои задумки. Переживают, когда связи днями нет. В этот раз уезжал, и даже мама не знала, что я задумал, на сколько дней убегу. Друзья поддерживают. Есть у нас тут спортивный круг, который любую помощь окажет. Они-то и говорят: «Давай, Вано, жги».

— А если твои дети начнут уходить в одиночные пробеги на недели по горам?

— Спокойно отнесусь, чужой пример заразителен, а родительский тем более. Там, в горах, уникальная школа развития — то, что не даст тебе ни один мудрец, ни одна школа. Моё дело  — дать пару советов, проследить за подготовкой и внутренним настроем.

— Какая следующая цель?

— Во время забега я стал сомневаться в будущих проектах, но сейчас уже вновь приступил к планированию. Под вопросом — две затеи, два проработанных маршрута. Один раскрою: по льду зимнего Байкала 1850 километров на январь-февраль 2019 года. Была ещё задумка насчет многодневки в Японии, осенью этого года. Очень хочется пробежать Путь Сикоку — 1200 км. Но финансово не потяну всё, поэтому на некоторое время отложу проект.

— Твой совет тем, кто решит пойти, точнее побежать по твоим стопам?

— Подумать, надо ли им это, и не бросаться с головой в молодежный авантюризм. Подготовиться как следует, найти тех, кто это делал, спросить у них совета, верить, мечтать и действовать.

Фото: личный архив Ивана Давыдова